Маслова Тамара Николаевна
Родилась в 1917 году

Шимичев Александр Георгиевич
Родился в 1909 году

БИОГРАФИЯ СТРАНЫ ПИШЕТСЯ ЖИЗНЯМИ...

Среди моих сверстников, рожденных, как и я, в 80–90-е годы, заставших переход из одного века в другой, избалованных новыми технологиями и скоростным Интернетом, история Великой Отечественной войны уже выглядит довольно блекло. Словно старая фотокарточка, она постепенно бледнеет, теряя четкость очертаний. Удивительно, как быстро стирается историческая память.
И если для наших родителей воспоминания о войне были довольно близкими и яркими, ведь они являются прямыми потомками тех, кто ее прошел, то мы взрослели в невероятно сложное переходное время, когда страну штормило на фоне политических и экономических страстей, акценты сместились и прежние ценности утратили свое влияние. В какой-то момент мы оказались практически чужды военной истории, хотя многих из нас, как меня и моего брата, еще нянчили руки тех, кто держал в этих же руках оружие.
И как мне жаль, что всю мощь их отваги, всю немыслимость их преодоления я, дитя конца ХХ века, осознала много позже момента, когда еще могла спросить их лично и запомнить, записать, чтобы всегда осознавать, кто стоит за моей спиной. Генетика интересная штука: очень важно понимать, какими были твои предки, что они делали в экстремальных ситуациях. И если есть повод восхищаться их стойкостью и отвагой – значит и в нас, их потомках, должны быть эти качества. И наша задача – преумножить их. Тогда и свершится то, что называют почитанием памяти предков.
Мои дед и бабушка по папиной линии были непосредственными участниками Великой Отечественной войны. Им повезло, они остались живы. После окончания войны поженились, вырастили сына, дождались внука и внучку. Я помню, как дед учил меня азбуке, как бабушка вкусно готовила и рассказывала мне сказки, как дед гулял со мной, как бабушка смеялась. Первая и самая неосознанная часть моей жизни неразрывно связана с их присутствием и любовью. Как жаль, что я была слишком мала, чтобы осознать, кто они и каково их влияние на историю. Как жаль, что в нашей семье, как и во многих других, разговоры и воспоминания о Великой Отечественной войне практически не велись. Поэтому и рассказать я могу совсем немного.
Поскольку во времена, о которых пойдет речь, мои бабушка и дедушка были совсем не такими, какими я их запомнила, а очень молодыми, в некоторых местах повествования я буду называть их отстраненно по именам.

Тамара Николаевна Маслова (1917–1989 гг.)

В книге «В небе фронтовом», изданной «Молодой гвардией» в 1971 году, есть страницы, имеющие отношение к моей семье. На них фотография молодой женщины, похожей на героиню черно-белого кинематографа. Снимок сделан в полоборота и смотрится очень эффектно: подчеркивает и молодость героини, и решительный характер. А еще мне всегда нравилось, что женщина на фотографии будто бы собирается улыбнуться и объектив запечатлевает ее за долю секунды до улыбки. Ее зовут Тамара Маслова, она – летчик, командир экипажа.
В книге опубликованы воспоминания о прошедших войну летчицах. Это истории, отсылающие нас к тому тяжелейшему времени, когда страна жила и дышала одной общей надеждой – защитить Родину, а каждый человек, участвовавший в боях, был ведом желанием победить и выжить. Я горжусь тем, что на страницах книги можно прочитать и о моей бабушке, летавшей в составе воздушного полка смертоносных бомбардировщиков, отвоевывая стране мирное небо.
Если проследить за тем, как складывалась жизнь будущей летчицы, становится ясно, что в небо ее привела судьба. В 1937 году 20-летнюю комсомолку Тамару Маслову вместе с коллегой сфотографировали для обложки ежемесячного журнала
«Работница». По нынешним временам это примерно как попасть на обложку
«Vogue» или «Forbes». Хотя и это не самое корректное сравнение. Тираж «Работницы» составлял 425 000 экземпляров, каждый номер передавался из рук в руки, так что читали его, наверное, миллиона три человек. Статья, опубликованная на оборотной стороне обложки, была посвящена призыву к комсомольцам «дать стране
150 000 летчиков». Иными словами, молодежь агитировали идти в авиацию.
Маслова Тамара – техник отдела учета железной дороги имени Л.М.Кагановича по призыву комсомола в 1935 году без отрыва от производства пошла учиться в Свердловскую авиашколу. Это решение изменило ее судьбу, потому что впоследствии ее жизнь была посвящена авиации.
По сохранившимся автобиографиям, которые в те времена составляли вместо современных «резюме», четко прослеживается этот судьбоносный маршрут: «В 1935 г. поступила на курсы пилотов в Свердловский аэроклуб... Окончила их и была оставлена на курсах инструкторов-летчиков...» Потом была Ульяновская летно-техническая школа Осоавиахима и Брянский аэроклуб, а в 1941-м в связи с начавшейся Великой Отечественной войной – перевод в Грозненский аэроклуб; в 1943-м – перевод в Одесскую авиационную школу пилотов. Далее – вызов в Главное управление ВВС и направление в Йошкар-Олу на военные курсы учебно-летной подготовки... После прохождения курсов Маслова направлена в действующую армию, в 125-й Гвардейский бомбардировочный авиационный полк имени Героя Советского Союза Марины Расковой.
Итак, в 1943 году, в возрасте 26 лет, Тамара Маслова оказалась в составе ВВС и активно участвовала в боях с 1944 года в должности командира экипажа – старшего летчика.
Решение пойти на фронт было осознанным, добровольным и не спонтанным. Помимо того, что она считала такой шаг своим долгом, была еще одна причина. Дело в том, что родной брат Тамары – Василий Маслов, талантливый советский худож- ник-авангардист, протеже Максима Горького. Его работы были неоднократно представлены на московских выставках, о них писали не только в центральной советской печати, но и в парижской и лондонской прессе. Василий Маслов был репрессирован и расстрелян в 1938 году, как и все члены Болшевской трудовой коммуны. Таким образом, Тамара была не только героиней с обложки национального журнала, молодым пилотом, но и сестрой врага народа.
Как известно, судьба репрессированных часто оставалась засекреченной. Родные не знали ни о вынесенных приговорах, ни о расследованиях, связанных с ними. У Тамары оставалась лишь призрачная надежда, что факт предательства братом Родины не был доказан. Желание понять это и было для нее дополнительной мотивацией. Летчики – птицы явно более свободные, чем пехота, были носителями стратегической информации. И будь обвинение против брата обоснованным и подтвержденным, ей бы не дали возможности участвовать в войне. Так что если для многих людей призыв на фронт был равносилен смертному приговору, для Тамары это было оправданием и надеждой.
Никому не дано заглянуть в будущее. Если бы такое было возможно, она бы узнала, что спустя 75 лет после смерти брата его имя вновь окажется на слуху, а его работы, наконец, снова увидят свет в рамках именной выставки. В 2013 году во время незаконного сноса старого здания Стройбюро в городе Королеве были обнаружены монументальная роспись и графика, сделанные Василием за семь лет до ареста. Эта находка стала истинной сенсацией и послужила не только поводом для выставки, но и привела к тому, что здание запретили к сносу, включив в список наследия, охраняемого государством. Имя Василия Маслова, его работы, стихи и эпизоды биографии вновь были в центре внимания, транслировались по центральному телевидению. Его наследие – уникальные работы – не просто были спасены и отреставрированы, они получили вторую жизнь.
Когда я упоминаю, что в Великую Отечественную войну моя бабушка бомбила немцев, мне восторженно говорят: «А! Ночная ведьма!». Конечно, такое звучное название и легенды, окружающие его, не может не вызывать восхищения. Среди моих знакомых мало кто знает, что знаменитая Марина Раскова организовала три летных полка: истребительный, пикирующих бомбардировщиков и ночных бомбардировщиков. Ночные ведьмы летали на знаменитых «кукурузниках» – По-2. Летали под покровом ночи. Пикирующие же бомбардировщики, командиром экипажа которого и была Тамара Маслова, летали при свете дня и бомбили точечные цели, в которые невозможно было попасть с большой высоты или в ночное время. До точки метания часто летали в сопровождении истребителей. Одно время эту функцию выполнял знаменитый французский истребительный полк «Нормандия-Неман». Их задачей была защита пикирующих бомбардировщиков. То есть в случае нападения во время операции группа сопровождения вступала в бой с истребителями противника, давая возможность бомбардировщикам сбросить бомбы по намеченным целям.

ИЗ НАГРАДНОГО ЛИСТА

«Маслова Т.Н. за весь период Отечественной войны совершила 27 успешных боевых вылетов с боевым налетом 45 часов».
Казалось бы, 27 вылетов – небольшая цифра. Но если задуматься, перед каждым вылетом экипаж понимал, что может не вернуться обратно. И я спрашиваю себя, какой волей надо обладать, чтобы двадцать семь раз подняться в небо, зная, что каждый раз может оказаться последним. В конечном итоге главный подвиг начинается именно там, где мы преодолеваем себя, свои страхи и сомнения и делаем то, во что верим. К сожалению, из сохранившихся в архиве нашей семейной памяти воспоминаний мне удалось выудить лишь два случая. И еще некоторые подробности удалось собрать по опубликованным воспоминаниям летчиц-ветеранов, которые летали с Тамарой в одном полку.
Однажды при возвращении на базу после выполненного задания самолет был подбит. Уводя машину как можно дальше от линии фронта, рискуя упустить возможность покинуть самолет самой, Тамара, как и следует командиру экипажа, дала возможность выпрыгнуть сначала членам своей команды – штурману и стрелку-радисту, а потом уже сделала это сама. Приземлялась куда придется. А пришлось приземление на кроны деревьев, где парашют и застрял, зацепившись за ветви. Стропы парашюта она перерезала ножом и камнем упала вниз наудачу. Было страшно, что при падении что-нибудь сломает, но отделалась ушибами. Добралась до своих практически невредимой.
Риск для жизни во время полетов был огромным еще и потому, что сама технология бомбометания у Пе-2 предполагала снижение на максимально низкую допустимую высоту. При этом, конечно, самолеты подвергались зенитному обстрелу, а члены экипажа становились легкой мишенью. С этим связано очень много героических историй. В июле 1944 года во время боевых действий по освобождению Литвы, группа Пе-2 подверглась бешеной зенитной атаке. Самолет Масловой был поврежден: разрушен левый мотор. А верный штурман и подруга Лена Азаркина получила несколько тяжелейших ранений. Необходимо было найти ближайший прифронтовой аэродром, чего пилот в одиночку сделать не могла. Ведя подбитый самолет на одном моторе, Тамара старалась не дать подруге потерять сознание. Лена смогла восстановить ориентировку, указать месторасположение ближайшего аэродрома. Во время приземления самолет, как говорят, «скапотировал» – перевернулся. Несмотря на это, командир экипажа смогла оказать первую помощь штурману и передала ее на руки медикам. Лену увезли в госпиталь, ранения были тяжелыми, а Маслова продолжила летать. После этого случая подруги потерялись на долгие годы. И лишь после войны, спустя 10 или 15 лет, силами пионеров их связь была восстановлена. Лену нашли в Нижнем Тагиле, и она смогла приехать в Москву в гости.

ИЗ НАГРАДНОГО ЛИСТА

«За мужество и находчивость, проявленную при выполнении боевого задания 24.07.44 г., за спасение экипажа и дорогостоящей материальной части тов. Маслова приказом командира дивизии награждена орденом «Красная звезда». 14.04.45 г. Гвардии лейтенант Маслова выполняла задание по бомбардировке войск и техники противника в районе Норгау. Успешное выполнение задание подтверждено фотопланшетом… 16.04.45 г. тов. Маслова отлично выполнила задание по уничтожению скопления войск и техники противника в районе Фишгаузен. Фотопланшеты подтвердили точное попадание бомб в цель. За отличное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленное при этом смелость и мужество гвардии лейтенант Маслова достойна награждения орденом Красного Знамени».
Собирая всю доступную информацию, я поняла еще одну важную вещь. По сохранившимся рассказам я считала, что у Тамары была экстраординарная летная биография. Что она была невероятной, редкой героиней. Когда же я погрузилась в изучение воспоминаний других летчиц, оказалось, что у каждой из них за плечами не одна сотня поступков, которые иначе как героизмом не назвать. Не один и не два раза читала я в воспоминаниях ветеранов, как девушки-пилоты жертвовали своей жизнью, давая возможность покинуть подбитый самолет своему экипажу; как, не желая попадать в плен, предпочитали смерть; как, превозмогая страх и инстинкт самосохранения, сажали подбитые самолеты, оказывали первую помощь членам своей команды; как, зная, что такое зенитный огонь и какой легкой мишенью для него становишься, приближаясь к земле, из раза в раз они совершали смертоносное «пике», чтобы сбросить бомбы в точки, отмеченные в задании. И это все при том, что многим из них было меньше тридцати лет.
После войны бабушке довелось пожить нормальной жизнью. Ее профессиональная деятельность была связана с авиацией. Работала в качестве инструкторалетчика, а затем старшего техника по оперативному планированию полетов. Как и в довоенное время, несколько раз становилась героиней газетных и журнальных статей.
Провожая глазами самолеты, пролетающие над Москвой, я часто пытаюсь себе представить, что чувствовали те девочки, которые раз за разом садились за штурвал Пе-2 и взмывали в небо, чтобы с угрожающим ревом затем пикировать над целью и, не обращая внимания на зенитный огонь, выполнить задание, сбросить бомбы и отвоевать мирное небо. Такое привычное для нас...

Александр Георгиевич Шимичев (1909–1989 гг.)

С дедом мы жили и спали в одной комнате. Я называла его «друг мой». А он, одевшись с иголочки в свой костюм и идеально выглаженный плащ, гулял со мной, важно выписывая точь-в-точь ту же траекторию, что и я своими нетвердо стоящими на земле ногами. Я помню его брата и сестер – азартных шахматистов и преферансистов, начитанных и живо интересующихся окружающим миром. Как горячо и весело они спорили меж собой! Дед был математиком, играл на скрипке, писал стихи. Говорят, что после войны, работая преподавателем математики в техникуме, он написал учебник и хотел его опубликовать. Ему предоставили выбор: публиковаться в составе группы авторов, которые не имели отношения к его труду, или не публиковаться вообще. Стоит ли говорить, какой он сделал выбор.
Войну Александр Шимичев прошел полностью: от начала до конца. Служил арттехником в дивизионе 286-го артиллерийского ордена Александра Невского полка 111-й стрелковой Александрийской Краснознаменной ордена Богдана Хмельницкого дивизии. Был представлен к высокой награде – ордену Красной Звезды. Однако получил совсем другую награду.

ИЗ НАГРАДНОГО ЛИСТА

«Тов. Шимичев в бою сев. гор. Герлиц 18.04.45 г. под сильным артиллерийским обстрелом, не щадя своей жизни в короткий срок восстановил в строй 3 поврежденных орудия прямой наводки, того же числа из личного оружия убил 5 немецких солдат, пытавшихся подойти к орудиям. Тем самым способствовал успешному выполнению поставленной задачи и отражению контратаки противника».
На наградном листе стоят подписи двух полковников. При этом вышестоящее начальство по невыясненным причинам наградило его лишь медалью «За боевые заслуги».
К сожалению, в нашей семье, как и во многих других, не принято было говорить о войне. Вернувшись с фронта и женившись, дед жил полноценной насыщенной жизнью. Наверное, вспоминать о военных ужасах и потерях, втягивая в это своих детей и внуков, он не хотел. Потому у нас сохранилась лишь одна короткая история о тех днях. Подобных историй, я знаю, происходило огромное количество. Но мне она нравится тем, что посвящена не столько боевым действиям, сколько человеческой природе. До того, как я услышала ее, я не представляла, что траншеи иногда принимали форму многокилометровых лабиринтов. Поскольку войска перемещались, траншеи, выкопанные немцами, могли быть с успехом заняты нашими войсками. Более того, траншеи, занятые нашей армией и армией немцев, могли иметь общие «узлы», то есть буквально пересекаться друг с другом. С этой особенностью и была связана история, произошедшая с дедом. Мы не знаем, в каком году это было. Знаем лишь, что, пробираясь как-то раз по «своей» траншее, он встретил немецкого солдата, который также мирно пробирался из точки А в точку Б. Столкнувшись внезапно, лицом к лицу, они оба растерялись, остановились в нерешительности, не зная, как поступить. Постояв какое-то время, каждый с молчаливого согласия другого, пошел в свою сторону. Умирать никому не хотелось. Думаю, что они оба навсегда запомнили лица друг друга.
В заключение хочу сказать, что, перечитав свои записки, я поняла, что большой человеческий подвиг, совершенный двумя отважными людьми, моими бабушкой и дедушкой, сегодня умещается на нескольких листах. Их уже давно нет в живых. И самое главное наследие и результат их подвига – это мы, потомки, живущие после. Не на каждую страну и не на каждое поколение выпадает такое тяжелое испытание. Биография страны пишется жизнями и поступками ее жителей. И если биография Германии еще долго не сможет отмыться от того, что они сделали в ХХ веке, то судьба нашей страны навсегда связана с той триумфальной победой, которая была одержана силами наших предков. Вот почему для себя я решила, что мои дети будут знать все то немногое, что сохранилось в моей памяти. Чтобы они понимали, кровь каких людей течет в их жилах, и в самые сложные моменты жизни опирались на ту силу духа, которая позволила моим бабушке и дедушке преодолеть страх и войти в ряды тех, кто отстоял границы своей страны и увидел мирное небо над головой.

АНТРОПОВА КСЕНИЯ ВЛАДИМИРОВНА