Савкина (Гелахова) Эммилия Петровна
Родилась 13 октября 1927 года в Белоруссии,
в поселке Барань Витебской области Оршанского района

Дети войны – и веет холодом!
Дети войны – и пахнет голодом!
Дети войны – и дыбом волосы,
На челках детских седые полосы!
Людмила Голодяевская

ДЕТИ ВОЙНЫ

(Фотографии, представленные ниже, показывают, как людям жилось во время войны, они взяты из Интернета. Фотографий нашей семьи того времени, к сожалению, нет)
Моя прабабушка, Эммилия Петровна, родилась 13 октября 1927 года в Белоруссии, в поселке Барань Витебской области Оршанского района. Ей было всего 13 лет, когда началась Великая Отечественная война... Мой прадедушка, Петр Прокопович, уже в первые дни войны ушел на фронт, а мама моей прабабушки, Софья Матвеевна, осталась одна с тремя детьми. Немцы стремительно наступали. Уже 11 июля 1941 года после тяжелых боев немецкие войска полностью заняли город Витебск.
Софья Матвеевна со своими детьми подалась к родственникам в деревню Червино Витебской области Оршанского района, так как ей тяжело и страшно было оставаться одной с детьми.
До конца августа 1941 года Беларусь была полностью оккупирована немецко-фашистскими захватчиками. Пришли немцы и в Червино. В доме, где проживала Эммилия со своей мамой, братом, сестрой и другими родственниками, поселились два немца. Продуктами, которых и так с трудом хватало на то, чтобы прокормиться такой большой семье, приходилось делиться и с ними. Хорошо еще, что они недолго квартировали.
Рассказывая о том времени, моя прабабушка не раз вспоминала такой эпизод. У них была коза – Машка, с которой они очень подружились. Прабабушка ходила ее пасти, гуляла с ней и даже иногда доила. Когда же наступили голодные времена, козу пришлось зарезать, чтобы накормить семью. Сделали это так, чтобы дети не знали об этом. Но каким-то образом прабабушка об этом все-таки узнала. Может быть, просто догадалась, ведь Машку она в этот день не видела, зато на обед у них был суп, а в доме стоял такой аромат! Она ничего не ела несколько дней и ни с кем не разговаривала. Но, как это ни было печально, ей все-таки пришлось смириться с тем, что Машку уже не вернуть и надо жить как-то дальше.
Приближалась зима, и все труднее стало находить пропитание. Если летом еще как-то спасались тем, что собирали грибы, ягоды, травы, которые заваривали и пили, как чай, собирали крапиву и добавляли ее в суп, на полях отыскивали неубранную картошку, то с наступлением зимы все труднее становилось отыскать в мерзлой земле картошку. Но, если вдруг случалось насобирать, из нее, вместе с кожурой, делали оладьи. И это был праздник. В общем, приспосабливались кто как мог.
Однажды к ним в дом пришел односельчанин. Он попросил Софью Матвеевну, маму прабабушки, чтобы она послала своих «старшеньких», как стемнеет, на дорогу, которая проходила через село, чтобы они там разбросали кусочки хлеба. Он протянул ей пару буханок, а она в гневе ему отвечает: «Ты что, с ума сошел? Мне детей нечем кормить, в доме ни крошки нет, а ты хлеб разбрасывать по дороге удумал?» И уже хотела прогнать его, но тот успел ей сказать: «Да там завтра утром пленных солдат наших будут вести. Может, им хоть что-то достанется».
Страшно было отправлять своих детей, но приказала им быть очень осторожными и отпустила. Не раз прабабушка рассказывала нам об этом, и каждый раз при этом на глаза наворачивались слезы.
Почти с первых дней прихода гитлеровцев на Белорусскую землю стали создаваться партизанские отряды. Их становилось все больше и больше. Партизаны взрывали железнодорожные пути, громили немецкие гарнизоны, полицейские участки. Это очень раздражало гитлеровцев. Они свою злобу срывали на местном населении. Расстреливали и вешали ни в чем не повинных людей. Злобствовали и полицаи, несмотря на то, что зачастую сами были из местных. А тут еще стали отлавливать подростков и молодежь для отправки в Германию.
Мама прабабушки, Софья Матвеевна, стала часто прятать детей в погребе.
В тот день не было на улице ни немцев, ни полицаев. Было тихо и спокойно. Моя прабабушка стала просить свою маму, чтоб та отпустила ее хоть на пару минут на улицу. Очень уж надоело сидеть дома, да еще в холодном и сыром погребе. Случалось, она и раньше отпускала ее на улицу, когда там никого не было. Софья Матвеевна уступила уговорам дочери, о чем потом не раз очень жалела.
И откуда он только взялся, самый вредный из местных полицаев. Он схватил прабабушку за руку и потащил в комендатуру. Так она попала в лагерь. Территория его была обнесена колючей проволокой, по которой шел электрический ток. На территории стояло несколько бараков. Молодых ребят рано утром отправляли на какие-то работы. Как потом оказалось, им там удалось собрать какое-то количество табака, добыть кусачки, да еще пронести это в бараки. В дальнейшем все это им очень пригодилось.
А дело было так. Во время налетов нашей авиации, которые случались уже не в первый раз, отключали освещение, вместе с ним отключался и ток, который шел по колючей проволоке. Вот и в этот раз было именно так. Воспользовавшись моментом, кто-то из ребят смог выйти из барака, открыть еще несколько бараков, раздать табак и перекусить кусачками проволоку. Табаком натирали подошву обуви, чтобы собаки, которых могли пустить по следу, не смогли его взять. А дальше все, кто смог, пустились наутек.
Не всем тогда посчастливилось уйти, потому что не все бараки успели открыть. Но среди тех, кто бежал без оглядки подальше от этого места в лес, была и моя прабабушка.
В сентябре 2017-го мы праздновали ее 90-летие!
Тяжелыми были ее отрочество и юность. И сегодня, когда многое уже стерлось из ее памяти, чаще всего она вспоминает именно об этих моментах своей жизни.

ОЛЕГ КАШПИРОВСКИЙ, АНАСТАСИЯ РЕМЕНЮК
(ПО ВОСПОМИНАНИЯМ НАШЕЙ ПРАБАБУШКИ ЭМИЛИИ ПЕТРОВНЫ)