Константин Трофимович Крымов родился в 1920 году в селе Кулдым Старо-Шайговского района Рязанской области. В Красной Армии с 1940 года. Призван Сталинским РВК города Москвы. С 1940 по 1942 год окончил курсы командиров.
В войну вступил под Наро-Фоминском в звании лейтенанта, в должности заместителя командира батареи 559-го артиллерийского полка 47-й дивизии 4-й ударной армии. Участвовал в контрнаступлении советских войск под Москвой.
Константин Трофимович Крымов
Далее боевой путь пролегал через Смоленск, Невель, реку Западная Двина, Полоцк и далее в направлении на Прибалтику. Военные действия закончил под Кенигсбергом в звании майора, возвращаясь самолетом в Москву для госпитализации в госпиталь Бурденко. Демобилизовался в связи с ранением в 1944 году.
Отважный командир
Случилось так, что, наступая, некоторые подразделения 47-й стрелковой дивизии, переправившись на правый берег белорусской реки Западная Двина, очутились перед широкой заболоченной луговиной. На сотни метров простирался покрытый буйным июньским разнотравьем цветистый зеленый ковер. Отсюда плохо было наблюдать за результатами огня артиллерийского дивизиона – широкая низина реки далеко скрывала впереди лежащую местность: наблюдательный пункт был словно слепой. Кругом высокие, сочные травы, яркие цветы да озерки с мутной голубоватой водой, а над головой, то и дело сотрясая воздух, проносятся вражеские снаряды. Просвистев, они шумно шлепались неподалеку, взметая высокие фонтаны болотной грязной земли.
Неприятное и тревожное создалось положение на захваченном за рекой плацдарме. Учитывая, что дальнейшее продвижение стрелковых батальонов дивизий было сковано местностью и огнем, а подход нового пополнения задерживался, заместитель командира 3-го дивизиона 559-го артполка капитан Крымов вместе с небольшой группой пехоты переправил через реку одну батарею своего дизиона, которой ему в этой операции довелось командовать.
Солдаты Красной Армии переправляются на лодках через реку
Противник все более активизировался, стремясь во что бы то ни стало вытолкнуть наши войска обратно за реку: он атаковал боевые порядки на плацдарме. На этом участке немцы подбросили более двадцати танков и бронетранспортеров. Положение осложнялось тем, что подход стрелкового полка к реке задерживался из-за сильного огня с бронепоезда. Кроме артиллеристов на плацдарме оказалось только несколько десятков бойцов пехотных подразделений дивизии.
Вечером бой немного затих, замолкли раскаты орудийных залпов, прекратили огонь немецкие пулеметы. Но Константин Крымов знал, что именно здесь, на окраине этой луговины, придется немало потрудиться нашим 122-миллиметровым гаубицам, прежде чем пехота пойдет дальше. На луговине, словно зоркие часовые, одиноко маячили высокие темно-зеленые деревья. Деревьев было много, сукастые и кудрявые они радовали взор, напоминали солдатам родные деревни и поля. На одном из таких деревьев капитан ночью оборудовал наблюдательный пункт. Еще
днем он приметил коренастую ветвистую иву: с нее хорошо просматривалась впереди лежащая местность, что далеко тянулась за рекой. Правда, НП оказался впереди первой линии нашей пехоты, что противоречило уставу, но Крымов придерживался в боях не только буквы закона, а воевал исходя из обстановки, по совести. Здесь был именно такой момент...
На одном из деревьев капитан ночью оборудовал наблюдательный пункт...
Изображение сгенерировано по текстовому описанию с помощью нейросети YandexART
Как рассвело, Крымов прильнул к окулярам стереотрубы, пытливо и цепко всматривался в широкую луговину, местами покрытую небольшими озерками голубоватой воды. Дальше, скрытые кустарниками, бугрились небольшие высотки, которые тянулись где-то в лесу. Место было очень выгодное для противника,
и, конечно, он незамедлил воспользоваться этим. Капитан часто просматривал с дерева, где притаились пушки соседних дивизионов артполка. Но кругом было тихо: не шелохнется на дереве лист, не осыпаются с высокихх трав и цветов сверкающие бусинки росы. Тишина... Это успокаивало и в то же время настораживало, волновало.
Опытный фронтовик Крымов хорошо знал: сегодня, как и в прошлые дни, бой предстоит упорный и тяжелый. По берегам Западной Двины у противника проходит сильно укрепленная, насыщенная огневыми средствами и инженерными сооружениями полоса обороны. В центре этого рубежа – старинный город Полоцк, превращенный врагом в мощный узел сопротивления. Не было секретом, что гитлеровцы Полоцку придают особое значение. Город расположен на важнейших коммуникациях, здесь сходятся несколько железнодорожных, шоссейных и грунтовых дорог. Опоясав город оборонительными сооружениями, видимо, немцы намеревались упорно защищать его.
Советские солдаты в бою на улице города Полоцка, июль 1944 года
Это хорошо было известно Крымову. Но он знал и другое: в полную меру поработавшие вчера орудия 3-го дивизиона, сегодня умело замаскированные нарубленным солдатами на берегу реки ивняком, настороженно молчали. Капитан также знал и то, что на огневых позициях его дивизиона давно все готово: на своих местах находятся хорошо слаженные орудийные расчеты, давно вскрыты снарядные ящики и стоит ему только дать команду «Огонь!», как все придет в движение, оживут огневые позиции, от стрельбы нагреются стволы гаубиц и на головы врагов обрушатся тонны раскаленного металла, сея смерть и разрушения на этой луговине и на тех кустистых высотках, что дальше.
Сейчас Крымова беспокоил один вопрос: как бы с началом огня вражеских батарей безошибочно определить расположение и калибр остальных немецких орудий. Вчера в полной мере это не удалось определить, некоторые позиции противника за ночь перебазировались, а не выяснив этого, будет трудно сделать точные расчеты на более эффективное поражение живой силы, сооружений и техники упорно сопротивляющегося врага. Сейчас, как никогда раньше, требовалось выяснить это, и он, боевой, грамотный артиллерист, опираясь на опыт прошлых боев, должен был и мог быстро и хорошо сделать такие расчеты. Поэтому все его внимание сейчас и было занято этим, в нем он видел успех будущего боя.
Немцы ждать себя долго не заставили. В бугристом за луговиной мелколесье, теперь уже расцвеченным богатством ярких красок лучей восходящего солнца, засверкали огненные вспышки, и почти одновременно загрохотало. Над головами артиллеристов с шипеньем пронеслись снаряды, и на берегу уснувшей реки раздались оглушительные взрывы. Все проснулось и наполнилось звуками... Зорко всматриваясь в сторону кустистых бугров за луговиной, по карте отмечая расположение немецких батарей, Крымов выжидал. Вражеская артиллерия вела огонь, а дивизион молчал... Так было нужно мужественному капитану. Проходили минуты, немцы становились все активнее, а наши орудия не подавали признаков жизни. Крымов ждал.
Но вот с зазубренного горизонта засверкали более частые орудийные вспышки, и совсем близко от контрольного пункта в дыму и пламени оглушительно разорвалось несколько снарядов. Высоко взметнув черные султаны влажного чернозема, обезобразив зеленую луговину – на ней появились глубокие воронки, сразу заполненные водой. Поганая, едкая гарь клубами стлалась по зелени трав. «Снаряды большого калибра», – безошибочно определил Крымов, точно засекая расположение орудий.
На восьмую батарею по телефону полетела команда:
– По кустистым буграм, угломер 35, прицел 86, огонь!
С берега громко и надсадно заговорили гаубицы. Теперь гулко и раскатисто снаряды стали рваться за луговиной в кустарнике, где располагались немецкие орудия большого калибра. Но огонь немецкой артиллерии не ослабевал. Ни с чем не считаясь, противник по-прежнему стремился сбить наши войска с небольшого плацдарма, сбросить их в реку, уничтожить. Накал боя не ослабевал ни на минуту, но по прошлым боям Крымов почувствовал, что сейчас наступает тот решающий момент, когда гитлеровцы должны выдохнуться и ослабить свое упорство, как было утром. Он хорошо знал, что недалек момент, когда должен обнаружиться тот важный
в бою рубеж, после которого наступит желаемое и нужное – перевес в моральной силе духа. Этот перевес начнет работать на нас и решит успех дела. Момент был решающий...
Надсадно и протяжно затрещал висевший на суку полевой телефон. Климов схватил трубку.
– Из строя выбыл командир второго дивизиона капитан Пасечник. Принимай его на себя! – приказывал командир артполка.
Крымов не сразу понял, чего от него хотят. Зачем ему принимать другой дивизион, когда есть свой, где он исполняет обязанности командира.
– А кому сдавать третий? – спросил недовольный капитан, зная, что в каждом дивизионе есть заместитель и другие офицеры, кто может вступить в командование.
С шипеньем пронеслись снаряды, раздались оглушительные взрывы
– Никому! Временно командуй и третьим, и вторым... Понимаешь: обоими сразу – временно это! Пока некого поставить на второй. Понял? Оба теперь твои...
Уже после боя Крымов узнал, что вместе с командиром второго дивизиона из строя вышли и другие офицеры и командовать там действительно было некому.
– Есть принять второй дивизион, – ответил озадаченный капитан Крымов, зная, что теперь на его плечи ляжет вдвое больше ответственности – значит вдвое больше забот и тревог...
Только закончился этот нежелательный разговор по телефону, как положение еще больше усугубилось. Некоторые подразделения немецкой пехоты просочились довольно далеко по луговине и упорно продвигались к берегу реки. Это нарушало взаимодействие, угрожало срывом намеченного плана – удержать и расширить плацдарм.
Неподалеку от КП Крымова появилось десятка три гитлеровцев. Они подползали все ближе к дереву, где в очень неудобной позе сидел капитан. До немцев было метров 50, не больше. Теперь огонь наших орудий уже не угрожал им, снаряды рвались дальше гитлеровцев. Положение становилось весьма серьезным, немцы могли захватить наблюдательный пункт дивизионов и пленить капитана. Но Крымов хорошо знал и другое – позиции требовалось во что бы то ни стало удержать. Это был приказ Родины...
Неподалеку от контрольного пункта появилось десятка три гитлеровцев
Батарея орудий Ф-22 УСВ 193-го гвардейского артиллерийского полка в Полоцке, 1944 год
И мужественный офицер, которого в дивизии знали как храброго и волевого человека, принял решение. Оно было необычное и, видимо, пришло не сразу, а складывалось постепенно, зрело в уме во всех прошлых боях. Команды, которую должен был дать капитан, не было в уставах и наставлениях. Не было... Но Крымов знал: в тяжелых, исключительных обстоятельствах эта команда давалась, она жила, ею пользовались на фронте. И став предельно собранным, соединив воедино весь свой опыт, знания, всю силу души и сердца, он решился на это.
Указав ориентиры и координаты на местности, Крымов по рации потребовал от командира батарей своего дивизиона дать по два залпа по той части луговины, где высилась ветвистая ива с его наблюдательным пунктом.
– Седьмая батарея – огонь! Восьмая – огонь! Девятая – огонь!
– Вы что?.. – быстро разобравшись с приказом и заподозрив неладное, решил переспросить командир восьмой батареи старший лейтенант Кравченко.
– Да, да! Огонь на меня... Немедленно! Иначе... – требовал Крымов. – Приказываю, срочно беглый огонь... Квадрат 15-37. Бей по обе стороны дерева. Понял?..
Артиллеристы ведут огонь по врагу
Меткие выстрелы артиллеристов сделали свое дело. На луговине курились подбитые танки, уничтожалась вражеская пехота. Атака была сорвана. Над прибрежной низиной остались клубы поганой гари и дыма, среди них умирали гитлеровцы. Некоторые немецкие солдаты поднимались во весь рост и бросались наутек, но автоматный огонь открыли разведчики и связисты, которые находились рядом с крымовским КП. Много полегло тогда немцев на обезображенной воронками луговине.
На этом противник успокоился. Рубеж был удержан, плацдарм на правом берегу реки жил, действовал...
Когда все закончилось, командир артполка поблагодарил Крымова по телефону: «Спасибо за мужество. Достоин высокой награды...».
Уставший от сильного волнения, от всего пережитого, с воспаленными глазами и появившимися морщинками на лбу от напряжения, капитан Крымов спустился с дерева. Ныли отекшие ноги, плохо слушались руки, голова стала тяжелой и горячей, но мысль работала свежо и ясно. Хотелось размяться, походить по траве, но eгo уже оделевали новые заботы на завтрашний бой.
– Вызывайте командиров батарей! – приказал Крымов телефонисту и, посмотрев на наручные часы, добавил: – В двенадцать десять чтобы были здесь...
Капитан знал, что немцы будут еще контратаковать, поэтому требовалось уточнить некоторые вопросы, посоветоваться с командирами подразделений и подготовить новую встречу врагу.
В течение двух суток два дивизиона артполка удерживали важные позиции до подхода основных сил дивизии. Артиллеристы выстояли... но беда подкараулила героя: на исходе следующего дня близко от КП дивизиона разорвался снаряд большого калибра. Крымов почувствовал сильный удар по голове, в ушах зазвенело, а в носу неприятно защекотало от противной гари. Он с трудом снял каску, провел рукой по волосам. Ладонь была красной от крови.
– Кажется, отвоевался... – сказал капитан. Ему помогли cпycтиться с дерева, перевязали раны, и он впал в забытье. С серьезным ранением в голову Крымова доставили в медсанбат дивизии, а оттуда направили в полевой госпиталь.
С серьезным ранением в голову Крымова направили в полевой госпиталь
Вечером командир 47-й стрелковой дивизии полковник П. В. Черноус утвердил присланный из артполка наградной лист на представление капитана Крымова к высокой государственной награде. Это было 27 июня 1944 года под Полоцком, когда один из храбрейших офицеров соединения лежал уже на госпитальной койке. И вот там с тугой белоснежной повязкой на голове у Константина Трофимовича было много времени, чтобы подумать о прошлом и пережитом, вспомнить боевых товарищей-артиллеристов. Словно в калейдоскопе, одна за другой менялись картины: вспоминалось, как, еще будучи командиром батареи стрелкового полка, не только помогал, но и выручал из беды пехотные подразделения. Как не раз приходилось наступать в боевых порядках батальонов Дергачева, Петрова, Азарова, Пивоварова. Позже, уже в артполку дивизии, был тяжело ранен. Врачебная комиссия армейского госпиталя вынесла строгое решение: направить в тыловые части. Но Крымов не уехал с фронта, а с еще незажившей серьезной раной прибыл в свой 3-й дивизион 559-го артиллерийского полка. Много было трудностей в период наступательных боев на Полоцком направлении, где каждое селение немцы превратили в мощный опорный пункт, насытив их до предела инженерными сооружениями, артиллерией, минометными и пулеметными установками, имея много танков и авиации...
Этот сильно укрепленный рубеж артиллерия вместе со стрелковыми подразделениями должна была «прогрызать» снарядами, обеспечивая продвижение пехоте.
Вспоминалось, как однажды в бою из строя выбыл командир артполка и он, капитан Крымов, временно командовал всеми батареями этой большой воинской части. Дивизия успешно продолжала вести бой и выполнила боевую задачу:
122-миллиметровые снаряды артполка вывели из строя много вражеских солдат и офицеров, орудий и пулеметов, разрушили не один командный и наблюдательный пункт, блиндажи, подожгли немало танков. Все это бойцы наших стрелковых полков увидели, когда батальоны перешагнули рубеж вражеской обороны. А картина была весьма интересна: горели дзоты и блиндажи, все было исковеркано и разрушено, а среди груд железобетона и камней валялись вражеские трупы. Много трупов...
И еще сохранились в памяти Крымова рассказы штабников о том, как пленные немцы на допросах говорили, что их командование давало задание – взять в плен или уничтожить «опасного русского артиллериста Крымова». А потом в ноябре 1944 года было второе тяжелое ранение с длительной потерей сознания. Оно было очень серьезным и вынудило навсегда оставить родной полк...
Многое всполнилось Константину Трофимовичу в госпитале. В голове всплывали боевые эпизоды, люди, что оставили в душе неизгладимый след.
Теперь у него было вдоволь времени для размышлений и воспоминаний. Опасность не подкарауливала на каждом шагу, как было на nередовой. Пролежал капитан в госпитале с ноября 1944 года по май 1945 года.
В наградном листе Крымова, хранящемся в архиве Министерства обороны РФ, есть такая запись:
«Решительный, смелый, мужественный и отважный командир, умеющий эффективно вести огонь, организовать взаимодействие пехоты с танками...».
И дальше, отмечая разумную инициативу Крымова в июньских боях 1944 года, наградной лист свидетельствует:
«При прорыве сильно укрепленных линий противника во время развития успеха нашими стрелковыми подразделениями были тяжело ранены командиры 2-го и 3-го дивизионов, убит командир 7-й батареи, капитан Крымов принял на себя командование 3-м и временно 2-м дивизионами. Открыл уничтожающий огонь по противнику с флангов с целью прикрытия и защиты своих позиций у реки Оболь, чем обеспечил продвижение пехоты на 4 километра. Овладел тремя опорными пунктами, устанавливая прочное взаимодействие пехоты
с огнем своих дивизионов, обеспечивая успешные боевые действия...».
Читая эти строки официального документа, нельзя оставаться равнодушным и не проникнуться глубоким уважением к этому волевому человеку. Наградной лист подтверждает большую силу воли, отвагу и подвиг офицера. В них весь Крымов – герой и патриот...
Однополчане нашей дивизии хорошо знали, что там, где в боевых порядках находился капитан Крымов, артиллеристы стояли насмерть, образцово и мужественно выполняя поставленную задачу. Личный пример отваги храброго офицера вселял в солдатское сердце стойкость и неугасимую веру в победу. Личное поведение Крымова в бою очень заразительно и плодотворно. Он не словами, а делом, своим ратным трудом заслужил в дивизии репутацию смелого, решительного командира. Заслужил добрую славу.
* * *
...Мы встретились с Константином Трофимовичем ровно через 25 лет после тех памятных боев за город Полоцк. Я его хорошо знал, на фронте не раз бывал в батареях и расчетах. Помню многих героев-артиллеристов.
Майор запаса Крымов, тяжело раненный в тех боях, проживал в Москве, работал начальником лабаратории в одном из институтов. Был инициативен, исполнителен, трудолюбив. Кроме государственных наград, что украшали грудь этого храброго человека, в память о том жарком бое на белорусской земле у него остались еще и свои, особые «сувениры»: металлические осколки, засевшие в голове и шее.
Полковник запаса Ф. Третьяков,
бывший заместитель начальника политотдела
47-й стрелковой дивизии
Константин Трофимович Крымов
За время войны Константин Трофимович Крымов был награжден многими медалями и орденами:
– медалью «За отвагу» (22 ноября 1942 г. №014УА);
– орденом Отечественной войны (22 октября 1944 г. № 094/Н83СК).
Выписка из наградного листа:
«Старший лейтенант Крымов К. Т. награжден в связи с тем, что он смелый и находчивый в бою, огнем батареи управляет умело. Его расчеты сколочены. Находится все время в передовых отрядах пехоты и безостановочно сопровождает ее, не отрываясь от них. За пять дней активных наступательных боев с 6 по 10 октября 1943 года огнем своих орудий уничтожил одну 75-мм батарею 6-го орудийного состава, два ДЗОТа, две пулеметные площадки со станковыми пулеметами и до 30 гитлеровцев. Ворвавшись на наблюдательный пункт противника, захватил стереотрубу и при помощи ее корректировал огонь. На другой день боя его батарея уничтожила одно 75-мм орудие, три 37-мм орудия, один 105-мм миномет, крупнокалиберный пулемет и 40 гитлеровцев»;
– орденом Александра Невского (9 апреля 1944 г. №043/46ГВ армия);
– орденом Красного Знамени (15 августа 1944 г. №0190/46ГВ армия).
Выписка из наградного листа:
«Награжден в связи с тем, что в бою 10 марта 1944 года при прорыве обороны противника в районе деревни Матысово, Белево, Белево 1, находясь под ураганным артиллерийским минометным обстрелом противника, мастерски организовал управление артиллерийским огнем дивизиона. Подавил огонь двух 105-мм минометных батарей, шести 105-мм орудий, семи ручных и трех станковых пулеметов. Подбил один танк, два тягача, разрушил одно НП и два ДЗОТа. Уничтожил одну 75-мм батарею и две 81.4-мм минометные батареи и более 70 гитлеровцев. Поддерживаемый 2-м батальоном 148-го стрелкового полка ворвался в оборону противника, занял три опорных пункта и обеспечил успешное продвижение вперед. Противник оставил два 88-мм орудия и одно 37-мм орудие, склад с боеприпасами, 17 пулеметов. Для восстановления утерянных рубежей противник в течение 10 и 11 марта силами до батальона пехоты, при поддержке 8 танков, 11 раз контратаковал наши наступающие части. Умелым управлением артиллерийским огнем дивизиона Крымов отразил все контратаки противника, дав возможность нашим частям прочно удержать занятые опорные пункты противника, а также успешно продвинуться вперед. Уничтожил до 100 немцев, а 38 гитлеровцев было взято в плен. 12 марта 1944 года, несмотря на ураганный артиллерийский обстрел, во время которого был убит командир полка, Крымов принял управление артиллерийским огнем полка, отразил 2 контратаки противника, подавил огонь двух 75-мм батарей, 8 пулеметов, четырех 81-мм минометов, уничтожил два 75-мм орудия прямой наводки, противник оставил на поле боя более 50 гитлеровцев».
Выписка из наградного листа:
«27 июня 1944 года был представлен к званию Героя Советского Союза за умелое и эффективное ведение огня, организацию взаимодействия с пехотой и танками. В мартовских боях в районе высоты 173,1 населенный пункт Матысово в обстановке, когда противник имел преимущество в живой силе, технике, пытался контрударом в направлении указанной высоты восстановить утраченные позиции, когда погиб командир артиллерийского полка, капитан Крымов принял на себя командование полком, открыл массированный огонь по противнику, отбил 7 мощных контратак, истребив при этом до 80 немецких солдат и офицеров, разбил 11 пулеметов, подавил огонь двух 81-мм батарей. В бою 22–27 июня 1944 года при прорыве сильно укрепленных линий противника во время развития успеха нашими стрелковыми подразделениями были тяжело ранены командиры 2-го и 3-го дивизионов, убит командир 7-й батареи. Капитан Крымов принял на себя командование 2-м и 3-м дивизионами, открыл ураганный огонь по противнику и его огневым средствам, чем обеспечил продвижение пехоты на 4 км и овладение тремя опорными пунктами. Устанавливая прочное взаимодействие с пехотой, капитан Крымов огнем своего дивизиона обеспечил ее успешные боевые действия. За время пятидневных боев огнем дивизиона капитана Крымова истреблено до 85 немцев, разбито 2 орудия прямой наводки, подавлен огонь трех самоходных орудий «Фердинанд» и одной минометной батареи 82-мм калибра».
Памятник «Освободителям Полоцка» на площади Свободы в городе Полоцке
После окончания войны Константин Трофимович Крымов работал в органах Министерства государственной безопасности (МГБ), принимал активное участие в ликвидации бандформирований в Белоруссии и Прибалтике, за что был награжден вторым орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды.
В 1995 году был награжден орденом Отечественной войны I степени.
В период 1945–1956 годов окончил Институт международных отношений и Военно-юридическую академию. Долгое время проработал в Госплане СССР. Трудовую деятельность закончил заместителем директора Главного вычислительного центра Центрального статистического управления СССР (ГВЦ ЦСУ).
Октябрь 2002 г.
В подготовке настоящих воспоминаний оказал помощь
Крымов Константин Геннадьевич,
студент 3-го курса Московского авиационного института
