Балашов Иван Никифорович

Балашов Иван Никифорович 1926 года рождения, участник Великой Отечественной войны с 1943 по 1945 год. Призван в Советскую армию в 1943 году Куровским Райвоенкоматом в возрасте 17 лет со школьной скамьи. Участник боевых действий на Ленинградском и Прибалтийском фронтах; разгрома империалистической Японии и возвращения стране Южного Сахалина и Курильских островов.

НАШЕ ОРУЖИЕ БИЛО ТОЧНО В ЦЕЛЬ

Когда в 1941 году началась Великая Отечественная война, мне было 15 лет. Я гордился своей страной, которая строила социализм, горячо любил нашу Советскую Родину. Как и все юноши того периода, я глубоко переживал за ту опасность, которая нависла над нашей Родиной, и не мог представить себе, что враг может растоптать нашу страну и отнять у нас все наше счастливое детство, возможность учиться и быть в семье с близкими и родными людьми.
Меня и моих 15-летних сверстников в то время не покидала мысль о том, что нужно помочь нашей родине в этот тяжелый период. Все наши попытки уйти на фронт через Райвоенкомат не имели успеха. Закончилась провалом и попытка поступить в Егорьевскую Авиашколу.
Было решено, идти в Куровской Райком комсомола, где наш патриотический порыв поняли и, из группы учащихся 7–9 классов, была организована Агитбригада, мы должны были помогать колхозам Куровского района, выращивать и убирать урожай, а также информировать жителей деревень о последних событиях на фронтах Великой Отечественной войны. Эта инициатива была одобрена и поддержана Райкомом партии.

И. Балашов с боевыми товарищами.

Своим словом и делом на селе мы воодушевляли колхозников, вселяя в них веру в нашу Победу, призывали каждого честно и самоотверженно работать на полях под лозунгом «Все для фронта, все для Победы». Мы рассказывали колхозникам, как героически сражались наши воины, как в первый день войны наши летчики в воздушном бою в районе Бреста сбили 30 самолетов врага, а лейтенант Рябцев, когда у него кончились боеприпасы, пошел на таран и сбил фашистский бомбардировщик. Мы рассказывали жителям о сумасбродных планах Гитлера уничтожить наше Государство и русский народа, о зверствах, творимых немцами на захваченных землях. Читали стихи Константина Симонова « Убей его»:

Если немца убил твой брат,
Это Он, а не ты солдат,

Агитбригадовцы вечерами разучивали новые патриотические пьесы «Русские люди», «Парень из нашего города», «Партизаны в степях Украины» и ставили их на сценах колхозных клубов. Однажды, показывая издевательства немцев при допросе, взятого в плен партизана, из зала поднялся мужчина и с пистолетом направился к сцене, чтобы убить немца. Трагедии удалось избежать лишь благодаря вмешательству зрителей.
Показывая героизм, смелость и отвагу защитников нашей Родины мы видели на лицах людей гордость, а иногда и слезы, когда показывали зверства и преступления немцев на оккупированных территориях и муки оставшихся там людей. Бригада зарабатывала небольшие деньги, на которые школа покупала одежду и обувь для детей, отцы которых ушли на фронт.

Зимой 1941–1942 года работали в лесу на заготовке дров для топки паровозов. А когда в вагонах по железной дороге приходили дрова для отопления школы, мальчишки разгружали их и передавали по цепочке к школе №1 г. Куровское. Котельная школы находилась в 1,5–2 км от железной дороги. После разгрузки, дровяной кругляк надо было распилить на 3 части и расколоть, что и делали мальчишки 7–10 классов обычными двухручными пилами и топорами. Благодаря нелегкому труду ребят в школе было тепло и уютно.
По вечерам, при заходе солнца, армады немецких самолетов направлялись бомбить Москву. На горизонте почти каждый вечер мы видели зарево пожаров и разрывы зенитных снарядов, преграждавших путь немецкой авиации. Несмотря на все усилия, немцам не удалось разрушить Москву. Из всех самолетов, пытавшихся сбросить смертоносный груз на Москву, прорывалось к Москве не более 2-х процентов, остальных наши истребители и зенитчики сбивали, или наши мужественные авиаторы вынуждали их сбрасывать этот груз на свои же позиции.
В такой напряженной обстановке прошел 1942 год и первая половина 1943 года. Мы были свидетелями тяжелой, но героической обороны нашей столицы и разгрома немцев под Москвой. Затем с болью в душе мы воспринимали наше отступление на Юго-Западном фронте вплоть до Сталинграда.
Гордились блестящей победой нашей Армии под Сталинградом, Курском и Белгородом и нам очень хотелось быть причастными ко всему тому, что происходит в стране. Мы все мечтали лично участвовать в борьбе с фашистами.
В 1943 году, я закончил восьмой класс и перешел в девятый, отучившись три недели, я, наконец, получил возможность пойти учиться в авиационную школу. Это была Троицкая военно-авиационная школа механиков по вооружению в Челябинской области. Занятия в школе ежедневно длились по 10 часов, не считая часов самоподготовки. Мы изучали все типы самолетов и оружие, которое на них устанавливалось. С завязанными глазами надо было уметь разбирать и собирать, в строго отведенное время, сложное авиационное оружие (пушки, пулеметы, ракеты), устанавливать в авиабомбы взрыватели дистанционного и мгновенного действия, демонтировать и монтировать это оружие на самолеты.
В 1944 году из Авиашколы группу из 25 человек направили на Ленинградский фронт в 13-ю воздушную Армию по 2–3 человека в полк. Так я оказался в 943-м штурмовом Нарвском авиаполку, который дислоцировался недалеко от Ленинграда (д. Выскатка). Блокада Ленинграда была уже прорвана. Город, который в то время предстал перед моими глазами, вызывал боль и сострадание, и появилось неудержимое желание отомстить за все это. На стенах домов в те дни «красовались» надписи «Во время обстрела находиться на этой стороне улицы опасно».

Где бы мы ни базировались, аэродромы наши всегда находились вдали от населенных пунктов, поближе к лесу, чтобы была возможность замаскировать самолеты зимой – елками, летом – березками. Капониры – стоянки самолетов защищали их от взрыва бомб во время налетов вражеской авиации. Они же были убежищем для авиаспециалистов. Работать приходилось и днем и ночью. Наши штурмовики Ил-2 были готовы в любую минуту вылететь на штурм боевых порядков немецких войск, танковых групп, скоплений противника или долговременных боевых точек. Летчики за сутки уходили на задания не менее 2–3 раз, а иногда и более. Оружейники должны были трудиться в поте лица: подготовка боекомплектов, бомб, демонтаж оружия, его чистка и смазка, установка, выверка прицела, холодная пристрелка оружия, подвеска бомб или загрузка противотанковых авиабомб, установка ракет все это должно работать безукоризненно. Самолет становится боевым только тогда, когда у него безотказно работает оружие, а без оружия это хорошая мишень для противника. Благодаря напряженной и слаженной работе оружейников наши самолеты всегда были грозным оружием. Ил-2 это летающий танк, а немцы называли его «черной смертью». Когда для подготовки машины на боевой вылет давалось мало времени, чтобы уложиться в срок, к самолету устремлялись специалисты всех профилей – оружейники, электрики, радисты, механики, мотористы. Каждый стремился проверить и подготовить свое.
Был такой случай, когда в кабине одного самолета электрик случайно нажал на гашетку, в то время когда под крылом самолета оружейник ставил пиропатрон к реактивному снаряду. Произошло воспламенение ракетного топлива, в результате чего оружейнику пламенем выжгло глаза и лицо.
Ракета устремилась вдаль, но в связи с поломкой стабилизатора упала где-то недалеко от штаба. Это был единственный казусный случай в практике нашей боевой работы.
Надо отметить, что в безотказной работе оружейников очень помогали знания, полученные нами в Троицкой школе механиков по вооружению. Летчики говорили не успеешь прийти в себя от предыдущего полета и выкурить папиросу, а оружейники уже рапортуют о готовности. В нашей работе нам помогали все, включая техников и инженеров эскадрилий. Немцам не нравилась «работа» наших штурмовиков и они иногда отваживались бомбить наши полевые аэродромы, но в 1944 году немцы были уже не те, что в 1941 или в 1942 году. В небе чувствовалось превосходство нашей авиации. Штурмовую авиацию всегда сопровождали истребители.
Как-то раз, когда мы базировались где-то в районе Мариамполя или Тарту недалеко от нас стоял французский полк «Нормандия-Неман» и нам рассказывали, как объяснялись французы с русскими механиками. На вопрос механика как работала машина и есть ли замечания француз отвечал «маленький вибрацион» и больше ничего. А вот наши летчики всегда благодарили нас и крепко жали руку. Это было очень приятно и давало нам дополнительные силы работать и днем и ночью.
Несмотря на то, что вариантов подготовки самолета к боевому вылету было много, а они менялись в зависимости от обстановки на полях сражений в Прибалтике, оружейники с честью справлялись со своими обязанностями и никогда не подводили летчиков. Если нужно – бомбы, если нужно – противотанковые авиабомбы, а это до сотни взрывателей мгновенного действия. Тут нужна была особая четкость, осторожность и внимательность, да и подготовка авиационных пулеметов ШВАК, ШКАС, УБТ, скорострельность, которых доходила до 1800 выстрелов в минуту, не терпела панибратского отношения.

Наш полк прошел всю Прибалтику, участвовал в штурме Кенигсберга. День Победы довелось мне встретить в эшелоне товарного поезда, следовавшего на Дальний Восток в район городов Свободный и Благовещенск.
Шла подготовка к войне с Японией. Она была скоротечной, началась в августе и окончилась в сентябре 1945 года. Я в то время был в 6-м Авиакорпусе резерва Главного Командования и участвовал в этой войне в качестве механика, а затем механика эскадрильи 368 истребительного Ордена Александра Невского, Берлинского авиаполка. В этом полку я прослужил 6 лет, уже после того, как были освобождены Южный Сахалин и Курильские острова, и окончилась война с Японией. В течение этого срока наш полк зорко охранял воздушные границы Дальневосточных рубежей нашей Родины. И если в небе появлялись незваные гости, то наши Яки заставляли их уйти в сторону моря, а наше оружие точно било в цель.
Из Армии меня демобилизовали только в 1951 году в возрасте уже 25 лет. После демобилизации пришлось наверстывать упущенное в образовании. В течение года я закончил 9 и 10 классы вечерней школы рабочей молодежи и в 1952 году поступил в Московский Лесотехнический институт, после окончания института с 1957 года работал лесничим, а затем главным лесничим Ногинского лесхоза Московской области. После работы в лесхозе Минлесхозом РСФСР был назначен директором Правдинского лесного техникума. Ведя преподавательскую работу, большое внимание уделял не только подготовке квалифицированных кадров для лесного хозяйства, но и укреплению материально-технической базы учебного заведения. За период 1964 1967 годов добился разрешения Совмина СССР на строительство нового учебного корпуса и практически построил его, а также заложил новое общежитие для студентов. В настоящее время это учебное заведение является одним из лучших в Российской Федерации. Из техникума по распоряжению Минлесхоза, был переведен в Московское управление лесного хозяйства, где долгое время работал сначала в качестве главного инженера, а затем главным лесничим Московской области. В 1967 году по распоряжению Минлесхоза, был переведен на должность заместителя начальника Управления Руководящих кадров Минлесхоза РСФСР, а затем заместителем начальника Главка по охране и защите лесов РСФСР. Завершил трудовую деятельность в 1986 году, а с 1987 года участвую в работе ветеранской организации района Текстильщики.
За участие в Великой Отечественной войне и за работу в мирное время был награжден более чем 30-ю правительственными наградами. Городским Советом ветеранов за активное участие в ветеранской работе, в том числе по патриотическому воспитанию молодежи, награжден знаком «Почетный ветеран города Москвы». А ранее был награжден медалью «Почетный ветеран России».

Балашов И. Н.